Ицхак Пинтосевич. Береги свою речь
+ «Краткая книга заповедей». Хафец Хаим. Урок 2
4. «Правдолюбие»
Запрещено говорить о неправильном и дурном поступке человека, даже если нами движет желание сказать правду, поскольку это нарушение нас сильно расстроило или взволновало. Пусть наши помыслы чисты и не продиктованы злобой, все равно то, что мы собираемся сделать, — лашон-ара. Разрешено поделиться с кем-либо некоторыми деталями неправильного действия, если мы действительно искренне намерены исправить положение.
Реувену известно, что Шимон потребляет продукты, кашерность которых сомнительна. Существуют три причины, которые могли бы заставить Реувена сообщить об этом Леви:
1) Реувен намерен очернить Шимона. Это явный лашон-ара. Запрещено!
2) Неосмотрительность Шимона в вопросах соблюдения кашрута огорчила Реувена. Он не намерен причинить Шимону зло, а просто хочет поделиться своей досадой с другом. Это яркий пример страстного отношения к правде. Тоже запрещено!
3) Реувен хочет предупредить Леви, что в доме Шимона, по его мнению, не стоит есть. Если это единственное его намерение, то ему разрешено сообщить об этом Леви.»
Отрывок из книги: Рав Зелиг Плискин. «Береги свою речь».
_______
2. Заповедь, повелевающая знать о единстве Благословенного Б-га и всецело верить в то, что Он Един
Сказано в Торе: «Слушай (знай!), Израиль: Всевышний – наш Б-г, Всевышний – Един» (Деварим 6:4).
После упомянутого выше принципа о вере в существование Б-га (первая заповедь), это – ещё один основной прин-цип нашей веры. Необходимо всей душой верить в то, что Он совершенно и абсолютно един. Б-г не является физиче-ским, материальным существом, поэтому никакие понятия, относящиеся к физическому миру, не могут быть примени-мы к Нему. Нет другого, подобного Ему. Нет Б-га, кроме Него.
Эту веру мы обязаны поддерживать в себе всегда и постоянно – как мужчины, так и женщины.
Рассказы про ПРАВЕДНИКА рава Ицхака Зильбера.
Мы представляем нашему читателю избранные рассказы из только что вышедщей книги «Рав Ицхак» — сборнике историй о раве Ицхаке Зильбере.
Рассказывает р. Мойше Лебель
Я вырос в Иерусалиме и был знаком со многими великими людьми, но в реб Ицхаке было что-то, что его отличало от всех них. Он был простой и доступный человек, с ним не надо было как-то специально устанавливать связь: он был всегда открыт для каждого человека.
Бывали такие периоды, что мы были вместе по двадцать четыре часа в сутки. И я наблюдал за ним и днем, и ночью, и все из того, что он делал, даже самые простые вещи — как, например, выпить чай — все это он делал, соотносясь с желанием Б-га.
Он был человек очень способный, очень быстро все схватывал и реагировал: в его природе было все делать быстро-быстро-быстро.
Но в любом действии, даже если это быстрое действие, он не шел за своим инстинктивным влечением — я хочу этого или я не хочу. И никогда не говорил просто так.
Все слова он взвешивал: есть в этом польза для Б-га или нет? То есть нет просто какого-то действия, просто слова. Я, конечно, видел таких людей и раньше, но они были — как ангелы — очень далеко, к ним было не подступиться… А он был очень простой, «свой» человек.
Расскажу две истории, которые помогли мне в воспитании детей.
Один раз в нашей ешиве под Москвой он попросил у моих детей приготовить стакан чая. Его спросили:
— Сколько сахара?
Известно было, что он любит сладкое…
Он ответил — я не помню точно — четыре или пять ложек.
А они перепутали и положили соль вместо сахара!
Он берет стакан, в полный голос говорит « ше а-коль» и почти залпом выпивает… И молчит.
— Рав Зильбер, Вы хотите еще стакан?
— Да-да, конечно, очень хочу.
Ну, понятно, что ему опять сделали такой же чай, и снова пять ложек соли, и он опять выпил…
Вдруг мы обнаружили, что дети перепутали соль с сахаром.
Я подошел к нему извиниться, а про себя подумал: «Может быть, он не разобрался, он же ангел, он же витает не здесь, он не от мира сего?»
Я извинился, а он ответил:
— Не хотел тебе говорить, но мне соль запрещена. Врачи запретили. Но твои дети так хотели за мной поухаживать, что мне не хотелось им отказать и поставить их в неловкое положение. Поэтому я промолчал.
С этой историей мои дети растут. Они знают, что Праведник — это не что-то такое витающее в облаках, а человек, который владеет своими чувствами и инстинктами.
У нас в ешиве был парень по имени Ицхак Шаяев. Как-то в Субботу после трапезы делали зимун — совместное благословение после еды. Я хотел, чтобы ведущим был этот парень и громко сказал:
— Ну, Ицхак, начинай!
Вдруг, совершенно неожиданно для всех рав Зильбер, который сидел рядом со мной, начал:
— Рабосай, неворех!
Я не понял, почему он вдруг начал говорить, но дети мне объяснили, что раз позвали «Ицхак,» — так он понял, что позвали его. Естественно, я никогда к нему так фамильярно не обращался — или «реб Ицхак», или «квод а-рав», а он, видимо, просто инстинктивно не ждал каких-то уважительных обращений, его позвали, — вот он и начал говорить.
Он не чувствовал себя важным.
