Чем больше наши евреи тянутся к традиции, к вере отцов, тем чаще мне задают вопрос: почему вы хасид? Не просто верующий еврей, а именно хасид? В чем особенная миссия хасидизма?

Чтобы ответить на эти вопросы, надо обратиться к истокам хасидизма, к его основателю — Исраэлю бен Элиэзеру. Этот человек известен у евреев, да и далеко за пределами еврейского мира, как Бешт, Бааль‑Шем‑Тов, что в буквальном переводе означает «Хозяин доброго имени». Такое прозвище ему дали за то, что всю свою жизнь, всем своим трудом, всей своей философией он помогал людям раскрыть доброе начало в самих себе.

Как раз этому учит наша сегодняшняя мишна — своего рода предтеча хасидизма:

«Есть три венца: венец Торы, венец священнослужения и венец царства. Но венец доброго имени возвышается над ними».

Возникает вопрос: почему «есть три венца», если в мишне упоминаются четыре? И еще: зачем нужны эти «венцы» и что они значат?

На второй вопрос ответ вроде бы напрашивается: «венец» — это корона, а корона — символ власти, но одновременно символ почета, славы и уважения. Есть три вещи, которые приносят честь и славу: Тора, то есть знание, священнослужение в широком смысле, то есть служение Б‑гу, и царство, опять же в широком смысле, как руководство другими людьми. Все эти «три короны» доступны каждому. Каждый может учить Тору и достигать вершин мудрости. Каждый может служить Б‑гу своими делами в этом мире. И каждый имеет над кем‑то власть — над детьми, подчиненными, учениками.

Но «три короны» еще не гарантируют, что их обладатель получит желаемый почет и будет уважаем людьми. Человек может прекрасно знать тексты Торы — но его знания будут вызывать у окружающих не уважение, а зависть. Человек может преданно служить Б‑гу — но при этом впасть в гордыню, что тоже не способствует уважению. Что же до властителя — сколько раз в истории мы видели таких, кто становился объектом всеобщей ненависти!

(Или всеобщих насмешек: вспомните известный анекдот о человеке, который решил посетить брата, назначенного правителем города. Приезжает он на место, расспрашивает людей, а те ругают градоначальника последними словами: и гордец он, и самодур, и хозяйство развалил, и воровство развел… Наконец приходит к брату, рассказывает, что услышал на улицах: «Уходи ты с этой должности, зачем она тебе нужна?» А брат‑начальник отвечает: «Как зачем? А почет?..»)

На самом деле все три венца, о которых идет речь в мишне, становятся подлинными коронами — знаками уважения и почета — только при наличии четвертого венца, и самого главного: венца доброго имени. Доброе имя — это доброта, освобожденная от всего наносного, лишнего и от всего эгоистичного, личного. Это использование своих знаний, своего служения, своей власти не ради собственных интересов и амбиций, а ради Б‑га. Это то, что на святом нашем языке называется «кидуш а‑Шем», «освящение Имени Б‑жьего». Вот, кстати, еще один дополнительный смысл прозвища Бааль‑Шем‑Тов: «шем», «имя», означает также Б‑га.

Недаром в книге Коелет сказано: «Тов шем мишемен тов» («Доброе имя лучше, чем наилучшее масло»). Если человек с «добрым именем» учит Тору, он не просто приобретает знания, Тора меняет его внутреннее состояние, делает его скромным, ориентирует на то, чтобы своими знаниями помогать другим людям. Если такой человек служит Б‑гу, его служение направлено на улучшение окружающего мира, то есть выполнение той миссии, ради которой он послан в этот мир. Наконец, если обладатель доброго имени приобретает власть над людьми, можно быть уверенным, что эту власть он использует не в корыстных интересах и не ради обогащения приближенных, а в интересах всего общества.

Когда человек надевает корону, он показывает другим свой особый статус. А когда он приобретает доброе имя, этот статус не просто продемонстрирован, но принят окружающими людьми. Именно поэтому мишна говорит, что «венец доброго имени возвышается над ними»: именно он возвышает человека, превращает каждый из трех «венцов» в истинную корону.

В Талмуде мы читаем, что в Храме было три предмета, отороченных золотой каймой: шкаф с Торой, стол и жертвенник. Наши мудрецы разъясняют, что шкаф символизирует «венец Торы», стол — «венец царства», жертвенник — «венец священнослужения».

А где здесь венец доброго имени? Это менора, священный семисвечник, говорят мудрецы. У меноры нет золотой каймы, но она дает свет, который поднимает остальные три венца на уровень выше, приближает их к Создателю.

Именно огонь меноры, свет доброго имени, освещает жизнь каждого из нас. Именно распространению этого света посвятил свою жизнь «Хозяин доброго имени» — Бааль‑Шем‑Тов. В этом цель и сущность хасидизма.

Автор: Раввин Берл Лазар

© «Лехаим»