По словам Рамбама, ключевым моментом в заповеди раскаяния является не тшува (которая, тем не менее, тоже необходима), а видуй — словесный акт, необходимость высказать то, что человек совершил преступление, перед Вс-вышним, и больше к этому не возвратится.
Поскольку Рамбам сказал, что основной акцент идет на видуй, что в целом логично и понятно, потому что тшува не имеет физического аспекта, а видуй имеет, соответственно заповедь в понимании Рамбама больше привязана к физическому действию. Однако, стремясь подчеркнуть важность тшувы, этом законе Рамбам говорит, что видуй сам по себе, без тшувы — внутреннего изменения того, что выражено через внешнее действие, не имеет абсолютно никакого эффекта.
Всякий, кто произносит слова исповеди, но в душе своей не принял решения оставить свой грех, подобен тому, кто окунается в очистительный водоем, держа в руке нечистого гада, – такому человеку омовение не поможет до тех пор, пока он не отбросит эту тварь; и сказано так: «Тот, кто исповедуется и прекращает грешить, будет помилован» (Мишлей, 28:13).
Здесь мы видим интересное сравнение неискреннего раскаяния и погружения в микву вместе с нечистым существом: несмотря на то, что человек совершает процесс очищения, это ему нисколько не помогает. Данное сравнение у Рамбама здесь очень уместно в связи с акцентом, который Рамбам делает на тшуве и видуе.
В исповеди следует рассказать о совершенном грехе,..
Рамбам добавляет, что в видуе человек обязывается полностью описать перед Вс-вышним, в чем именно состояло его преступление. То есть, это преступление необходимо напрямую перед Вс-вышним расписать. Что приводится в качестве подтверждения? Прямая цитата из Торы:
…как говорится о том в Торе: «Совершил этот народ великий грех: сделал себе золотого идола» (Шемот, 32:31).
Именно в этом примере разъяснено, кто согрешил и в чем состояла вина. Отсюда Рамбам выводит необходимость описывать преступление в видуе. В этом на самом деле есть большая ценность, так как это приводит к пониманию человеком того, в чем же состояло его преступление.
