Книга «Шмот» и соответственно глава «Пэкудей», заканчиваются словами:
«Ибо облако Г-спода над скинией днем, и огонь был ночью при ней пред глазами всего дома Израиля во всех их переходах» (40:38).
С одной стороны, мы знаем (сказано в Берешит Раба, 3:5), что главная тема книги «Шмот» – это «исход Израиля из тьмы (рабства в Египте) к свету (освобождения и Дарования Торы)». С другой стороны, не менее известно (см. ВТ, Брахот, 12а), что «запоминается последняя фраза». Точнее, заключительные слова отражают главную идею текста. Спрашивается: каким образом слова «во всех их переходах» отражают главную идею «исхода от тьмы к свету»?
Кроме того, хотелось бы понять: в начале книги «Шмот» рассказывается вовсе не об Исходе, а как раз о порабощении. Как же можно сказать, что главная идея всей книги – «исход от тьмы к свету», если значительная ее часть посвящена порабощению и пребыванию в рабстве?
Для того, чтобы ответить на эти вопросы, нам следует напомнить себе, что в интересующем нас контексте слово «переходы» означает не марш-броски, а как раз наоборот – стоянки (когда устанавливалась скиния, станы и т. д.), как пишет Раши (там): «При всяком переходе, который они делали, облако останавливалось в том месте, где им расположиться станом. Место их остановки также называется מסע (букв. переход, путешествие). И подобно этому: «И шел он переходами своими» (Берешит, 13: 3), – и так же: «И вот переходы» (Бемидбар, 33: 1). С места привала они вновь отправлялись в путь, поэтому все различные этапы путешествия, в том числе привалы, называются «переходами»».
И тут вот что странно. В трактате Эрувин (55б) сказано, что поскольку места стоянок определялись и указывались свыше, они имели статус мест постоянного пребывания. Почему же для обозначения мест постоянного пребывания Тора употребляет слово «переход», означающее «места привала, откуда вновь отправлялись в путь» (с упором на «в путь»)?
Очевидно, следует сказать, что называя стоянки «переходами», Тора желает не преуменьшить их статус (намекнув на временный характер и т. п.), но наоборот подчеркнуть, что они сочетали два достоинства: «локаций» постоянного пребывания, с одной стороны, и отправных (и конечных) пунктов переходов, с другой.
Дело в том, что, вопреки сказанному в анекдоте, евреи – не средство передвижения. И вообще не средство достижения некоей цели. Евреи – и есть цель. Мир создан ради них. Как пишет Раши в первом своем комментарии к Пятикнижию: «Ради Торы и Израиля, которые называются «началом», Б-г сотворил небо и землю».
Это же касается и духовных уровней, достигаемых Израилем. О еврейском народе сказано псалмопевцем: «И будут продвигаться от свершения к свершению» (Теилим, 84:8, перевод вольный). И получается, что, с одной стороны, каждый конкретный уже достигнутый уровень является стартовой площадкой, «трамплином» для дальнейшего духовного роста и достижения следующего «свершения». Но с другой стороны, он же является (достигнутой) целью, обладающей абсолютной самостоятельной ценностью.
Когда сыны Израиля используют объекты этого материального мира для исполнения воли Всевышнего, это возвышает и освящает их. Отныне и впредь. И это та цель, ради которого мир был сотворен – чтобы евреи превратили его в жилище для Творца в нижних мирах. Но период между сотворением и реализацией предназначения для них – подготовительный период и не более того.
Сыны же Израиля, как уже было упомянуто, во всех аспектах своего существования (духовных и материальных) не средство, но цель. Поэтому когда еврей (или тем более весь еврейский народ) достигает нового духовного уровня, предыдущие уровни, как приведшие к этому, достигают полноты своей реализации. Иными словами, сами «пройденные» уровни возвышаются, по мере прохождения следующих.
Этим объясняется то, что стоянки сынов Израиля помимо собственной ценности и собственного значения обладали также ценностью и значением переходов (и потому, в определенных контекстах, именуются в Писании «переходами»). Благодаря тому, что «с места привала они вновь отправлялись в путь», сами привалы обрели достоинства и важность пребывания в пути («переходов», прогресса, поступательного движения), не утратив при этом ни достоинства, ни важности собственно стоянок (стабильность результата).
Конечно, фактически подъем, продвижение происходят только непосредственно во время перехода. Однако поскольку пребывание на стоянке, изначально, предназначено и посвящено подготовке к предстоящему переходу, это делает её, по сути, частью перехода еще до того, как тот начался.
Комментируя стих: «Вот переходы сынов Израиля, вышедших из земли Египта по ратям своим, под рукой Моше и Аарона» (Бемидбар, 33:1), – Алтер Ребе обращает наше внимание на то, что сказано «переходы» во множественном числе. Это намек (точнее, указание) на то, что все сорок два перехода, совершенных сынами Израиля были частью исхода из Египта. Хотя практически исход был совершен в ходе первого перехода (из Рамсеса в Суккот). Но и в ходе всех последующих переходов, пока не добрались до переправы через Иордан, сыны Израиля, этап за этапом, «выходили из Египта (Мицраим)», освобождались от различных аспектов ограниченности («мейцрим»), наложенных на них пребыванием в рабстве. Т. о. каждый из переходов становился очередным этапом исхода из Египта.
Из этого следует, что разница между переходами и стоянками – как между пребыванием в Египте и Исходом из Египта. С каждым переходом сыны Израиля удалялись от Египта и приближались к Иордану. Во время же пребывания на стоянках этого (движения от Египта к Иордану) не происходило. И в этом смысле пребывание на стоянках было формой «неисхода», пребывания в Египте.
Таким образом, когда Тора именует стоянки переходами, она дает нам понять, что Исход происходит и во время стоянок, т. е. во время пребывания в изгнании. Ибо изгнание представляет собой подготовку к приближающемуся Исходу и в определенной степени является частью Исхода. И не только в том смысле, что подчинена ему, но и по самой своей сути.
Всевышний отправляет народ Израиля в Изгнание для того, чтобы в заслугу этого мы удостоились Исхода – подъема на принципиально новый духовный уровень, достичь которого иным путем невозможно. И в этом плане, изгнание – только подготовка к Исходу. Но в отношении того, как это воздействует на самих сынов Израиля, как было объяснено выше, изгнание является интегральной частью Исхода.
В свете вышесказанного становится понятным, почему книга, начинающаяся словами «Вот имена сынов Израиля» и являющаяся продолжением книги, посвященной жизнеописанию праотцев, заканчивается словами «во всех их переходах».
Праотцы были «не от мира сего» в самом высшем смысле слова (см. Тания, гл.23), но цель-то мироздания – создание Всевышнему жилища именно в этом мире. Поэтому деяния праотцев – только знамение для их потомков (т. е. нас). Но именно потомки, а не праотцы реализуют замысел мироздания посредством исполнения заповедей. Ибо только потомки, претерпев все тяжести изгнания и пережив Исход, удостоились получения Торы, и ее заповедей.
Обо всем этом и повествует книга «Шмот»: сначала рассказывается о спуске сынов Израиля в Египет и их порабощении там. Т. е. о том, как Б-жественное присутствие в этом мире было сокрыто фактически до полной неопознаваемости. Затем – об обстоятельствах Исхода, в ходе которых проявления Б-жественного присутствия не просто вернулись в наш мир, но вернулись в такой форме, что их стало невозможно игнорировать. Затем – о Б-жественном Откровении, Даровании Торы. И наконец о возведении Скинии, создании материального вместилища для постоянного явственного присутствия в этом мире – действующего макета «жилища Всевышнего в нижних мирах».
И после того, как упоминается высший уровень раскрытия Б-жественного присутствия в этом мире: «И слава Г-спода наполняла скинию» (Шмот, 40:33), – Тора упоминает «весь дом Израиля во всех их переходах». Подчеркивая таким образом, что на сущностном уровне, в плане служения сынов Израиля, уже спускаясь в Египет, евреи начали «Исход из тьмы к свету».
Вот-вот должен прийти Машиах. Тогда многое из того, что сейчас кажется умозрительным, станет очевидным настолько, что и говорить будет не о чем. И все наши мытарства на протяжении тысячелетий этого наипоследнейшего из изгнаний наполнятся смыслом, и все этапы Исхода, разворачивающегося на наших глазах и все перипетии, связанные непосредственно с появлением на сцене фигуры Машиаха. Всё, всё станет на свои места и обретет свой смысл в рамках глобального процесса Избавления.
(Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, «Ликутей сихот» т. 6, стр. 248-252.)
Источник: ru.chabad.org
