Поделиться

Кирув: Проблески разума

Совсем недавно состоялся съезд одной из крупнейших кирувных организаций под названием Нер ле-Элеф. На ней прозвучало, против ожидания, несколько интереснейших выступлений. Об одном из них мне и хотелось бы поговорить.

На съезде выступал глава всей фирмы рав Эдельштейн. Жутко интересно, как он вообще смог это сделать после предыдущего выступающего, рав Мойше Шапиро, который охарактеризовал всю политику Нер ле-Элеф в таких выражениях, которых я лично побоялся бы… Однако он решился. И слова, прозвучавшие там, настолько меня потрясли, что я даже собрался взять шашки в руки – первый раз в Израиле.

Выступление это стоит послушать – хотя сделать это не просто. Рав знает иврит примерно так же, как я французский, прости Г-споди. Но дело того стоит.

Я не буду говорить обо всем выступлении, меня интересуют только те моменты, которые меня интересуют.

Безусловно, очень забавно было услышать, что люди, прошедшие путь кирува, сделавшие тшуву и начавшие соблюдать, в религиозном Израиле никому не нужны. Однако мне рассказали, что сегодня это – общее место и говорят об этом все, кому не лень. Ну и ладно, дело даже не в этом.

Дело в том, что в его речи прозвучало – и не только прозвучало, а вообще прошло через нее – одно слово, которое до сих пор в этом контексте было категорическим табу. Это слово – «культура». Причем в речи оно употребляется одновременно в двух разных смыслах, и про оба мне интересно поговорить.

Во-первых, рав говорит о культуре харедимного – израильского – общества. Из его слов можно понять, что именно эта культура и препятствует интеграции баалей-тшува в это общество. Важна здесь не сама содержательная суть этого утверждения – гораздо важнее сам факт того, что наличие этой культуры официально признано. Теперь в руках каждого желающего оказался мощнейший инструмент анализа, применение которого обещает дать потрясающие плоды. Теперь каждый может задать вопрос: а в чем же состоит эта культура, каковы ее характерные черты и свойства, каков ее генезис – чисто культурологический, не религиозный! – каково соотношение культурных и религиозных моментов в этом обществе с точки зрения его самого и с точки зрения вновь входящих в него, и так далее.

А с другой стороны, теперь становится легитимным вопрос о культуре баалей-тшува – как до этой самой тшувы, так и во время и после нее. Этот вопрос рав Эдельштейн затронул только мельком и очень примитивно – по нему по-прежнему выходит, что культура и тшува как бы противоположны по целям и по смыслу. А ведь на самом деле это совсем не так! По крайней мере, не всегда.

Так вот, все это – как бы общие, методологические типа соображения. Я, как всегда, предпочел бы, чтобы кто-то умный и владеющий языком потратил бы полгода на активные исследования, а потом бы мне все это красиво изложил – «а мы прочтем-прочтем». Но, опять-таки как всегда, судя по всему, если хочешь прочесть статью по делу – напиши и читай сколько влезет. Так что дальше будут несколько моих замечаний уже по конкретным вопросам – в рамках заявленной программы.

Начну я, наверное, все-таки с культуры и религии харедим. На самом деле, всегда, когда человек не готов или не способен четко описать свой поступок – или целую деятельность – словами, сведя их к определенному параграфу Шульхан Аруха – мы заведомо имеем дело не с религиозным, а с культурным феноменом. К религии такая деятельность прямого отношения не имеет! Так и нужно подходить к феноменам, например, «ешивского стиля», который упоминает рав Э. Тому, кто желает его перенять, нет никакой необходимости оглядываться на Тору и на Алаху, а нужно получить минимальный навык анализа чужих культур, а затем просто применить его. Из этого следует, кстати, что антропология для этого типа баалей-тшува – и для кругов, в которых их готовят – должна выйти на первый план! И возможно, кстати, что именно антропологический подход позволит избежать многих последствий культурного шока, о которых рав Э. тоже говорит…

Однако этот подход будет чрезвычайно полезен и тому, кто, не ставя себе цели ничего перенимать, просто живет в, как ему кажется, религиозной общине. Очень часто, по многу раз в день, он ощущает когнитивный диссонанс – несоответствие заявленного реально происходящему. Я всегда был уверен – и даже говорил об этом, очень тихо и с глазу на глаз, — что решение здесь состоит в разделении культурных и религиозных феноменов, в понимании того, что практическая жизнь и поведение неизбежно определяются первыми, а вторые могут, самое большее, влиять на первые – более или менее успешно.

Для примера я возьму два характерных явления – отношение к одежде и отношение к животным.

Проанализировать, откуда взялся так называемый «харедимный прикид», не в моих силах – на это нужно слишком много времени, а я должен учиться и кормить семью. В любом случае, харедимный рав Овадья Йосеф выглядит совсем не так, как харедимный рав Каневский, например… Однако на низших уровнях мы замечаем поразительное единообразие, — а сама идея единообразия в одежде достаточно подробно описана. Так получилось, что она стала очень актуальной для европейской мысли в связи с появлением и развитием фашизма, и его теоретики – Канетти, в первую очередь, — довольно много о ней говорят. Я ни в коем случае не хочу здесь ничего этого пересказывать, — однако новому человеку, который только начал подвергаться кируву, будет очень полезно представлять себе круг проблем и их решений в этой связи.

Отношение к животным, и домашним в частности, — еще один пример культурного явления. То, что харедим никогда не держат домашних животных, считается установленным фактом – хотя на практике это не всегда так. И очень часты попытки дать этому религиозное объяснение – обычно ссылаются на «нечистоту» определенных животных. Мне всегда казалось, что это просто ошибка по невежеству, типа утверждения, что перед Потопом Б-г определил максимальный возраст человека в 120 лет. Однако совсем недавно мне случайно попалась в руки книжка про арабов, в которой было кое-что про ислам – и вот оттуда я с изумлением узнал, что эта идея заимствована из ислама! То есть речь идет о чисто культурном заимствовании – например, исламский ритуал очищения после прикосновения к животному хасиды, сколько я знаю, не применяют. И это тоже полезно знать, особенно русскому, у которого дома всегда жила кошка или собака…

Отдельная тема – это отношения людей между собой. Можно выделить три разных типа отношений – с ближним кругом, с далекими соседями и на улице. Эти типы отношений заметно различаются, однако, как мне представляется, у них есть некий общий знаменатель, связанный с тем способом, которым харедимная община Израиля последние 300-400 лет добывает себе пропитание. К сожалению, у меня не хватает ни знаний, ни подготовки, чтобы это грамотно проанализировать – я только могу надеяться, что кто-нибудь заинтересуется и даст мне потом почитать… Кстати, потрясающая жестокость харедимных детей к животным, поощряемая родителями, по-моему, происходит отсюда. Но тут еще разбираться и разбираться.

Однако гораздо интереснее вторая область, к которой рав Э. тоже применяет понятие культуры – жизнь баалей-тшува.

До сих пор анализ в этой области определялся тоже чисто культурным феноменом — пристрастием религиозных израильтян к красивым словам, вовсе не обязанным нести в себе содержание. Идея тшувы формулировалась примерно так: человек отбрасывает всего себя, становится новым человеком, начинает жизнь заново, душа его обновляется и т.д. В общем, никому даже в голову не приходило выяснять, насколько это относится к реальному баал-тшува, о котором говорится. Один хороший сам по себе человек, говоривший так обо мне, прекрасно знал о моей большой домашней русской библиотеке… Однако сами баал-тшува принимали это за чистую монету. Я говорю только о русских, потому что остальных просто плохо знаю и не улавливаю культурных различий…

А как же обстоит дело на практике? Рав Эдельштейн остановился только на одном аспекте: на том, что это во многих случаях вранье. Если у человека действительно есть что-то внутри, если он успел развиться в зрелую личность на основе чего-то, что он из общей культуры выбрал для себя и интериоризировал, «отбросить» это он не сможет при всем желании. Собственно, это и есть то, что рава Э. заинтересовало. Анализ он предложил достаточно краткий, но, в общем, вполне доступный для развития. Такой человек, погрузившись в котел кирува, подвергается — собственно, подвергает себя сам, из-за того, что поверил недобросовестным наставникам, — невыносимым духовным страданиям. И дальше – либо он сломается, и мы уже будем иметь дело с обломками личности, ибо поступит как та танцовщица из лекции рава Э., которая не смогла убить в себе человека и соответствующим образом начала относиться к тем, кто ее к этому толкал. Я иногда с ужасом представляю себе, что было бы со мной, если бы я таки отказался от чтения по-русски, по примеру многих моих товарищей… «Не давали ему читать, и он умер от голода»… К счастью, у нас в Москве это было все же не принято…

Но все это – только одна сторона проблемы, о которой мы в Москве почти ничего не знали. Здесь, в Израиле, русские – это не москвичи. Русский баал-тшува – это девочка из-под Винницы или мальчик из Бердичева, получившие «образование» уже после перестройки. У них нет проблемы отказаться от книг – они и так ни одной книги в жизни до конца не одолели.

Проблемы тут совершенно другие, гораздо более тонкие, но тоже достаточно серьезные. Даже не знаю, как это объяснять-то…

Наверное, надо начать с того, что культура никогда не занимает только отдельные области, оставляя другие пустыми. Культура всегда всеобъемлюща – как система мышления, например. Это действительно не так просто понять, но исследований на эту тему тоже очень много – к этому парадоксальному выводу сначала пришли детские психологи, в первую очередь, Пиаже, а потом уже это распространилось. Ну ладно, теория тут не так важна. Важно вот что: понять, чем различаются люди с развитой и неразвитой внутренней культурой. А различаются они не степенью культурного охвата – она всегда одна и равна 100 процентам – а подробностью проработки внутри каждой заданной области. У человека более культурного всякой культурной фигни на единицу объема понятийного охвата больше, а у менее культурного – меньше.

Как это важно практически? Человека с развитой культурой без дубинки не убьешь – ни внешние силы, ни он сам не смогут отловить все «культурные ядра», так что структура личности все равно останется хоть и раненой, но той же самой. А вот если культура не развита, задача становится выполнимой… И что же происходит тогда?

Это – мои достаточно давние наблюдения, к которым я довольно давно не возвращался – попробую восстановить. Есть такой харедимный подход к воспитанию – в определенных отношениях не делать с детьми ничего. Пока время не пришло, некоторые свойства души, привычки и т.д. просто нет необходимости развивать – потом успеется. А что же происходит на самом деле? В культуре – в личной культуре, в смысле – принципиально нет незаполненных областей, я об этом уже говорил. И если некоторую область не заполнять, она заполняется «по умолчанию». А культура и вообще личность «по умолчанию» — это низменные и животные побуждения и этика. (На эту тему стоит прочесть «Зияющие высоты» Зиновьева – мне к нему просто нечего добавить, там все изложено досконально и очень внятно). Это мы и получаем на выходе. И это и происходит с тем невезучим баал-тшува, которому удается принести свою культуру в жертву господствующим представлениям о кируве. Он просто теряет человеческий облик, и смотреть на это бывает очень грустно…

Так или иначе, выступление рава Э. предлагает нам совершенно новый и неожиданный подход к культуре баал-тшува. Пожалуй, в первый раз я услышал, что в ней есть что-то хорошее – там, где рав Э. говорит об их американском Дне благодарения, о том, насколько американским баалей-тшува повезло, что он у них есть. Мы вот с женой обязательно в Новый Год слушаем куранты и пьем вино – вот только еловых лапок в Израиле нету… Так теперь выясняется, что это не только легитимно, но и правильно с точки зрения сохранения отношений с несоблюдающей тещей, и, в принципе, нет никакой проблемы отпраздновать его с ней вместе…

Пожалуй, в первом приближении и все. Единственно, что еще осталось – и на это были направлены все вопросы, заданные раву Э. после лекции – а что из всего этого следует? Снова – у меня нет ни времени, ни сил простраивать все это четко и последовательно, но общий принцип, вроде бы, понятен. Структура кирувной деятельности должна принципиально измениться, в основе ее должно стоять построение общины, в которой каждый, оставаясь самим собой, мог бы реализовывать свои вновь обретенные религиозные устремления. Есть множество различных типов таких общин – я знаком только с общиной «вокруг рава», но есть и другие. В любом случае, кирувная деятельность должна обрести стабильность и основываться не на патернализме, а на некоем уважении к пациенту, который зачастую по множеству параметров превосходит кирувного агента.

Подход этот совершенно новый вообще для этой области, и опасностей тут достаточно много. Не последняя из них – опасность для самого шалиаха. Ведь живая и действующая культура, если только с самого начала не относиться к ней строго негативно, — это вещь чрезвычайно притягательная. И если шалиах научится разговаривать с пациентами на их языке, что, интересно, побудит его сохранить свой? Ну, и так далее.

И теперь страшно интересно, какие организационные выводы из всего этого последуют.

Подпишитесь на нашу email рассылку!

© 2024 Vaikra.com