Люди часто склонны забывать, что далеко не все эпизоды Пятикнижия расположены в хронологическом порядке. В частности, потому что большая их часть расположена таки да в хронологическом. Что сначала притупляет бдительность, а потом оборачивается вопросами, которые не возникли бы, помни мы, что «нет в Торе «раньше» и «позже»» (см., например, комментарий Раши к Шмот, 31:18).
В частности, у нас, как правило, как-то не вызывает сомнения, что сначала была неприятная история с разведчиками, затем еще более неприятная история с Корахом и его дружками, затем трагикомическая история с Биламом, подвиг Пинхаса и т. д.
А почему собственно? Может, сначала Билам пытался проклясть еврейский народ, и весь заряд ушел в будущих лазутчиков? Или это на них так подсознательно повлияла гибель Кораха, с которым они еще в школу вместе ходили?
Ок, про лазутчиков и Кораха мы точно знаем, что сначала было преступление разведчиков и наказание за него («Я, Г-сподь, говорил: «Такое содею всей этой злой общине, собравшимся против Меня: в этой пустыне скончаются и там умрут»», Бемидбар, 14:35), а уже потом уже революция достоинства Кораха. Доказательство? То, что короховы подельники, Датан и Авирам, ноют (16:12-13): «Не взойдем! Мало ли, что ты вывел нас из земли, текущей молоком и медом, чтобы умертвить нас в пустыне, и ты еще своевольно властвовать будешь над нами?!» Т. е. приговор, что «в этой пустыне скончаются и там умрут», уже вынесен. И смутьянам кажется, что хуже уже не будет. (Спойлер: будет и очень скоро.)
И тут возникает вопрос: а чего ждал Корах? Почему не восставал раньше? Ведь если, как принято считать, все его претензии к Моше сводились к тому, что тот «предпочел» род своего брата Аарона и им одним отдал коэнство, так это произошло не раньше дарования Торы (6-7 сивана) и не позднее новомесячья нисана годом позже (начало регулярного служения в Скинии). А история с лазутчиками – это, как все знают, девятое ава. Т. е., как минимум, несколько хороших месяцев Корах ходил надутый, но крепился. И практически те же месяцы получаем, если считаем, согласно мнению Мидраша Раба, что по-настоящему Корах обиделся из-за того, что его обошли при назначении главы рода Кеата, имевшем место в начале месяца ияр. А тут его, видите ли, прорвало. Какая, спрашивается, связь? Почему именно разборка с лазутчиками спровоцировала срыв Кораха? Что он в ней такое усмотрел, задевшее его левитские чувства? Говоря языком статьи В. И. Ленина «Памяти Герцена», почему именно лазутчики разбудили Кораха?
Как известно, преступная ошибка лазутчиков заключалась (помимо того, что они ослушались Моше) в желании, вопреки заповеданному, оставить еврейский народ в пустыне, не входить в Землю Обетованную. Находиться в изоляции от внешнего мира, навязчиво материального, инстинктивно отторгающего и не усваивающего ничто духовное. Не хотели жить в условиях, мешающих перманентному единению с Творцом путем постижения мудрости Торы. На это Моше ответил и объяснил, что главное в нашем служении – это практическое исполнение заповедей именно в материальном мире и его (материального мира) духовное преображение, превращение в жилище для Всевышнего.
В принципе, это было продолжение вечного спора о том, что важнее – изучение Торы или исполнение заповедей. Один из аспектов которого связан с тем, что Тора – это служение посредством постижения. А так как способности к постижению у каждого индивидуальные, то и уровень служения посредством изучения Торы и его продуктивность у каждого индивидуальные. А вот заповеданные физические действия величайшего мудреца и праведника (до Моше включительно) и грубейшего (и греховнейшего) из простаков – равноценны во всех отношениях.
Левит Корах был честным человеком. Пока он, как и лазутчики, честно заблуждался и считал, что Тора важнее заповедей, у него не было проблем с «привилегиями» Моше, Аарона и всей коэнской семейки. Поскольку он безусловно признавал их превосходство над всеми прочими (включая себя и свое окружение) в том, что касалось знания и понимания Торы. А что тут спорить, если Моше провел три срока на горе Синай. Кто на него? А дальше по цепочке: Моше – Аарону, Аарон – сыновьям, те – старейшинам и т. д. (см. Эрувин, 54б). Кто первее в цепочке передачи традиции – того и преимущество.
Но тут выясняется (благодаря разъяснениям самого Моше), что главное – это заповеди. В исполнении которых все равны. Так это же совсем другое дело! Если все равны, так чем мы не кони? И Корах встает на дыбы! Его пресловутое: «И почему возноситесь вы над обществом Господним?!» – означало: «Разве ваше исполнение заповедей лучше или ценнее нашего?».
Короче говоря, Корах взбунтовался из-за того, что слишком хорошо выучился (повышенная обучаемость – преимущество в изучении Торы!) на уроке, преподанном с подачи лазутчиков. Раз наша цель – вступление в Землю Обетованную, где главное – это действие (исполнение заповедей), в котором все равны, то и любая цветовая дифференциация штанов теряет смысл и внутреннюю легитимность.
В качестве бонуса получаем ответ на еще один вопрос: почему за всеобщее равенство выступают именно «знатные из общины» (Бемидбар, 16:3), элита? (Причем, как водится, элита, которой и в голову не приходит отказываться от своих бесчисленных «преференций».) Под руководством знатного левита, представителя привилегированного колена! Да еще и с требованием равенства не в виде отмены института коэнства, а совсем наоборот, как следует из встречного вопроса Моше: «И Он приблизил тебя и всех братьев твоих, сынов Леви с тобою, а вы домогаетесь и коэнства?!»
На первый взгляд, ерунда какая-то: не нравится неравноправие, выравнивай по нижнему краю. Зачем вообще какие-то привилегии. Если они всеобщие? Это же всю историю обесценивает. Так в чем смысл, и ради чего пылить?
Судя по всему, Корах не добивался полной уравниловки. Даже наоборот, он был за соблюдение принципа «от каждого – по способностям, каждому – по труду» (духовному). Но (и это принципиально важно) вопрошая: «И почему возноситесь вы?» – Корах протестовал не против относительной (количественной) иерархии, но против абсолютной (качественной). Как пишет Раши там, переводя демагогию Кораха на человеческий: «Если ты взял себе царскую власть, тебе не следовало избирать коэнство для твоего брата. Не вы одни слышали на Синае: «Я Господь, Б-г твой». Вся община слышала!». Ладно бы вы претендовали на то, чтобы быть более равными, чем прочие, на общих основаниях. Оставляя нам теоретический шанс обойти вас на том или ином повороте. Но вы же занимаете положение, недоступное для остальных. Т. е. даже вожделенная видимость равных возможностей исчезает. Вот этого мы позволить не можем!
Разница в отношениях между царем и поданными и другими иерархическими отношениями в том, что во всех прочих схемах отношений зависимость подчиненных от руководящих относительная и условная. А с царем (абсолютным, «сущностным» монархом) – безусловная и абсолютная. Вплоть до власти над жизнями поданных без суда и следствия (этот факт не принято афишировать, мы больше любим про гуманность и бескровность нашей судебной системы, но от этого он не становится менее достоверным).
Почему так? Если по-нашему, по-каббалистическирабочекрестьянски, потому что такова Б-жественная структура еврейского народа как единого духовного организма: вся жизненность всех органов и частей органов поступает через главу поколения. Т. е. через Моше и его преемников в каждом поколении. И для определенной категории органов, особенно тех, кожа с которых так хорошо приживается даже на лице, это совершенно непереносимо – мысль о том, что для них существуют неберущиеся рубежи, и что кем-то им не стать, сколько бы они ни выучили и как хорошо не научились бы выученное излагать. Короче говоря, что никакого равноправия, начиная с определенного уровня (а значит, в принципе) не существует. Несмотря на то, что «вся община слышала» и «вся община, все они святы, и среди них Г-сподь» и т. д.
И даже тут Корах, отдадим ему должное, не был категоричен. Ему не мешало то, что Моше (и Аарон) был бесконечно выше прочих евреев в том, что связано с «заслуженным», наработанным величием. Тут все справедливо. Но с какой стати Моше должен быть высшей из земных инстанций в вопросах, касающихся тем, в которых все евреи равны (исполнение заповедей), и тем более в бытовых вопросах, казалось бы, к духовным сферам вообще никакого отношения не имеющих?
На это Моше отвечает: «Утро наступит, и даст знать Г-сподь, кто есть Его и кто свят, и его приблизит к Себе. Кого изберет, того приблизит к Себе» (Бемидбар, 16:5). И Раши там поясняет: «»Кто есть Его» – для служения левитов», «и кто свят» – для коэнства».
Что касается переноса выяснения отношений на утро, Раши упоминает три причины: формальную – «теперь мы в опьянении, и не подобает в таком виде предстать пред Ним»; подлинную – «он желал отсрочить, отложить – быть может, они раскаются»; тролинговую – «cказал им Моше: «Святой, благословен Он, установил пределы в Своем мире. Можете ли вы превратить утро в вечер? С тем же успехом можете вы отменить это (назначение Аарона первосвященником)! Как сказано: «И был вечер, и было утро… и отделил…» И в том же смысле: «И был отделен Аарон, чтобы освятить его…»»»
На первый взгляд, непонятно: зачем ждать раскаяния именно до утра? Еврейское утро, в отличие от, скажем, русского, ничем не мудренее вечера. А для раскаяния достаточно одного удачного мига. А если все миги неудачные, так и до утра смысла ждать нет.
И насчет аллегории с днем и ночью непонятно. Зачем ждать до утра? Разве недостаточно дождаться ночи, чтобы убедиться в неотвратимости смены дня и ночи? Сэкономили бы полсуток.
И, наконец, главное. Ок, Моше доказал, что на возвеличивание Аарона (и его самого) была Б-жья воля. Но каков конструктивный ответ на вопрос: «Почему возноситесь вы над обществом Господним?!» Ведь и правда, «вся община, все они святы, и среди них Господь». Корах был не прав, судя по тому, какая участь его постигла. Но разве не было бы хорошо, узнай мы, в чем именно он не прав?
В «Ликутей Тора» Альтер Ребе объясняет среди прочего, почему наши мудрецы зачастую пользуются оборотом «раскаяние (тшува) и добрые дела», а не «раскаяние и заповеди». Дело в том, что в определенных обстоятельствах, исполнение заповедей не является «добрым делом». В том смысле, что не делает мир лучше. Не делает его в большей мере, чем прежде, жилищем для Всевышнего. Поэтому наши мудрецы подчеркивают, что от нас требуются именно «добрые (заповеданные) дела», а не абы какие заповеданные действия.
Что за «определенные обстоятельства»? Да банально исполнение заповедей не ради того, чтобы послужить Творцу, а ради каких-то личных целей, из суеверия («на удачу»), для прикрытия, не дай Б-г, греховности. Или тупо в рутинном порядке, по заведенной привычке. Во всех этих и подобных случаях невооруженным глазом видно, что формальное исполнение заповедей не возвышает человека, но, наоборот, приводит к его духовной деградации (худший из возможных вариантов – становится гордецом и задавакой, это вообще туши свет). Мир, предположим, от этой маяты не деградирует, но и лучше не становится. Буксует.
Почему же, тем не менее, следует продолжать исполнять заповеди и учить Тору. Если человеку от этого в духовном плане только хуже? Потому что все это внешнее, наносное. Как грязь, налипшая на драгоценность, уроненную в лужу. Когда ее поднимут и вытрут, ей вернется все ее великолепие. И то же самое, когда еврей совершает тшуву, раскаивается. Наши заповеди и наша Тора возвращают себе духовную ценность, богоугодность и благотворность воздействия на мир и на наши души. Как сказано, «вы пишите, вы пишите, вам зачтется». Не пропадет. А вот то, что не сделано – уже сделано не будет.
Корах настаивал на том, что (как он «понял») главное, что требуется от еврея – это исполнять заповеди и изучать Тору. А уж как оно там влияет или не влияет в духовном плане – это какая-то не касающаяся нормальных людей (которые «все святы») мистика. Всевышнему виднее, зачем Ему все это. Нам было заповедано – мы (по минимуму) все исполняем. А что там дальше – об этом в законодательной литературе ни слова.
На это Моше ответил, что это так (заповеди, действия, действительно, главное)… да не так. У служения Всевышнему есть два аспекта: во-первых, совершать действия, способные превратить мир в жилище для Всевышнего (т. е. исполнять заповеди), а во-вторых, заботиться о том, чтобы эти действия на деле оказывали свое воздействие на исполняющего и на мир (т. е. наполнять их подобающим духовным содержанием, да и по форме стараться чтобы они были ближе к максимуму, чем к минимуму). На это намекает утро, до которого Моше оттягивал развязку: польза нам и мирозданию от нашего служения должна быть очевидной и явной, как ближневосточное утро. А не как темна украинская ночь. Именно благодаря этому, «дает знать Господь». А если исполнять по кораховски, то это никак не поспособствует (пока не будет сделана тшува) исполнению Б-жественного плана и свершения воли Всевышнего.
На это и намекал Моше, оттягивая время до утра. Пытался подсказать Кораху, что и тшува бывает «по-кораховски», формально, по минимуму. Но в сложившейся ситуации это не помогло бы. Потому что времени на тшуву «когда-нибудь» уже не оставалось. И тшува, чтобы спасти, должна была быть ясной и очевидной, «утренней». Иначе не достигается цель – раскрытие («рассвет») Б-жественного в нашем мире (поэтому Моше нужно было наступление утра – времени раскрытия, а не ночи – времени сокрытия).
Ну, и теперь становится понятным ответ Моше на вопрос: «И почему возноситесь вы над обществом Господним?!». Действительно, с точки зрения исполнения заповедей, все евреи равны. Но это касается только первого аспекта исполнения заповедей – исполнения облаченной в них воли Творца. Но что касается второго аспекта («действующего вещества» заповедей – касающегося вкладываемых в заповеди мыслей и чувств), то, конечно, в нем есть принципиальная разница между исполнением заповедей главой поколения, первосвященником и коэнами и прочими евреями, включая левитов.
Что приводит нас к еще одному основополагающему моменту, уже упомянутому выше: для того, чтобы служение еврея могло быть полноценным и продуктивным, все аспекты его существования (не только духовные и даже не только связанные с исполнением заповедей, а все) должны получать жизненность через главу поколения. А этому очень помогает взаимность связи с главой поколения. Принятие роли главы поколения в своей судьбе. Корах же и его единомышленники бежали от этой связи и всеми силами стремились ей противиться. За что в результате и заплатили очень высокую цену. И даже нельзя приписать, что все научились на их ошибках.
Итак, лазутчики ошибались, полагая, что главное в служении – духовные моменты, а практические действия – мелочи. Корах ошибался, полагая, что все можно свести к механическому исполнению заповедей. Не то и не то. Главное – это, безусловно, исполнение заповедей, но исполнение, полное стремления выполнить Б-жью волю наилучшим образом, с любовью ко Всевышнему и трепетом перед Ним. И в соответствии с наставлениями главы поколения.
Вот-вот должен прийти Машиах. Царь Машиах. Одним из чудес его эпохи будет то, что он станет единственным, чья власть и чья роль главы поколения не будет вызывать ни у кого ни сомнения, ни возражения. Вот тогда-то мы и увидим, как могли бы жить уже четвертое тысячелетие, если бы не были такими мелкими корахами, каждый на свой лад.
(Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, «Ликутей сихот» т. 4, стр. 30-37.)
Источник: ru.chabad.org
