«И послал Паро и призвал Йосефа. И поспешили вывести его из ямы, и он остригся и переменил одежды свои, и пришел он к фараону» (Берешит, 41:14).
По поводу «остригся», есть такая смешная штука: в оригинале используется глагол «леитгалеах», который в современном иврите означает «бриться». Хотя оригинальное значение именно «стричься». Вокруг этого есть масса более или менее забавных недоразумений (среди менее – сюжет одной из израильских сатирических передач, основанный на том, что зрителям демонстрировался лист Шульхан Аруха, где написано, что перед субботой следует «легалеах ципорнаим», т. е. стричь ногти. Но поскольку на современном иврите это звучит как «брить ногти», то ха-ха-ха). А еще некоторые «учат» из этого эпизода, что те, кто встречаются по роду деятельности с политическими фигурами уровня фараона (руководители районной администрации, референты президента, воры в законе и т. п.), типа, имеют право бриться. На самом деле существует подобный закон, позволяющий евреям, представляющим интересы общин при тоталитарных дворах, приводить себя в вид, считающийся при этих дворах «подобающим». Но к истории встречи Йосефа с фараоном эта тема отношения не имеет. Там есть другой момент: имеются основания считать, что Йосеф был назиром (отсюда – требующие ухода кудри и т. д.). Как же назир может стричься?
Раши про предполагаемое назорейство Йосефа не упоминает, но, тем не менее, находит нужным объяснить причину, по которой Йосефа постригли, прежде чем он предстал перед фараоном: «Из уважения к царю».
Комментаторы Раши задаются вопросом: почему Раши относит свое объяснение только к стрижке. А что с переодеванием в гражданское? Разве это было сделано не из тех же соображений? Тем более, что в комментарии к Мидраш Раба, приписываемом Раши, так и сказано: «И остригся и переменил одежды, чтобы выказать уважение к царю»!
Сложно списать все на то, что перемена одежды – это настолько очевидно, что «из уважения к царю», что и в объяснении не нуждается (тем более, что прямым текстом упоминается в Писании: «Нельзя было входить в царские ворота во вретище» (Эстер, 4:2)). По той причине, что если пред очи царя (фараона) нельзя являться одетым в лохмотья, то тем более очевидно, что нельзя представать пред фараоном лохматым. Но про лохматость Раши объясняет, а про менее очевидное переодевание – нет. Нелогично.
Попробуем зайти с другой стороны. Зачем вообще упоминать стрижку и переодевание Йосефа? Мы же знаем из бесчисленных примеров в мировой истории, что заключенных, которых желает видеть (или продемонстрировать кому-то) правитель, всегда предварительно приводят в божеский вид, если только не было особого указания этого почему-то не делать.
Конечно, существовали и существуют режимы, в которых достоинством тюремщика считается не хороший, а плохой вид заключенных. Просто среди владык крайне редко, слава Б-гу, встречаются психопаты, любящие аромат выгребной ямы, вид язв, лохмотьев и колтунов. Так что наведение марафета на вызванных заключенных делается в первую очередь из заботы о нежных чувствах вызывающего, а не из опасения, что тот окажется недоволен рвением охраняющих.
Итак, речь идет об общепринятой практике. Почему же Тора находит нужным упомянуть об этом.
Ответ очевиден, если вспомнить контекст. Фараон увидел взволновавшие его сны. Разгадать значение этих снов удовлетворительным образом никто из придворных специалистов не сумел. Фараон зверел на глазах. Йосеф был последним шансом всего двора, пока в Египте не начался условный 37-й год. Поэтому торопились. И, теоретически, могли торопиться настолько, чтобы пренебречь этикетом. Скажем, в надежде списать все на заботу о том, чтобы фараон неотложно получил свои ответы. Ан нет. Не рискнули. Но это настолько неочевидно, что Торе приходится прямым текстом сообщать об этом.
(Сказать, что его стригли и переодевали на ходу (на весу), не выйдет. Ведь прямо сказано, что стригся и переодевался Йосеф сам. А делать такое на ходу – это уже цирковой номер, который нужно годами отрабатывать. Экспромтом такое не получится.)
Раши объясняет: «из уважения к царю». То есть, возникла парадоксальная ситуация: с одной стороны «уважение к царю» должно было выражаться в том, чтобы встать перед ним как лист перед травой, не мешкая. А с другой стороны, то же самое уважение к царю требовало привести себя в человеческий вид, прежде чем вваливаться на аудиенцию. Верх взяло уважение к этикету. И судя по интонации Торы, это было верное решение. Правильное.
В конце концов, не мог фараон точно знать, сколько времени потребуется, чтобы добраться от тюрьмы до дворца. А встречают – по одежке. Так что правильно сделал Йосеф, что привел себя в вид, доказывающий его уважение к тому, с кем ему предстояло встретиться. Ну а то, что за время ожидания фараон лишился какого-то количества нервных клеток – туда им и дорога.
А в чем разница между переодеванием и стрижкой? Чисто техническая: переодеться мужику – дело нескольких секунд. Кто служил в советской армии и «отбивался на спичку» – подтвердит. А стрижка – это целая история. В том смысле, что отнимает значительное время.
Конечно, тут есть о чем поспорить. Одно дело, когда меняешь простецкую одежду на простецкую. А тут нужно было поменять тюремную робу на придворное платье. Которое еще нужно было откуда-то взять, потом понять, что куда, потом, наконец, надеть на себя и т. д. Это уже целая история. Может, даже почище стрижки. Опять не сходится.
В конце концов, Раши не было нужды даже цитировать как комментируемые слова «и переменил одежды». Достаточно было добавить лаконичное «и т.д.», и мы бы все поняли. Но Раши и этого не сделал. И таким образом поставил вопрос ребром: именно стрижка была «из уважения к царю»! Только она. Что же в ней такого принципиального?
Возможно, дело вот в чем. Одним из условий содержания заключенных издревле является облачение оных в специальные тюремные одежды. Это делается затем, чтобы затруднить заключенным побег, сломить их дух и т. д. Много соображений. Что же касается стрижки, то в нормальных тюрьмах (не сказочных) заключенных обязательно стригут (по крайней мере, стригли до недавнего времени). И довольно регулярно. Поэтому лохматых там быть не могло. Так что было очевидно, что переодеться Йосефу нужно, а вот со стрижкой – бабушка надвое сказала. То ли да, то ли нет. В зависимости от того, насколько давно в тюрьме была стрижка.
Получается, что выйдя из тюрьмы (даже временно), Йосеф сменил тюремную одежду на цивильную не только «из уважения к царю», но и просто, чтобы не пугать людей и не производить неверное впечатление. А вот причина для такой особой стрижки, с учетом того, что в тюрьме стригут регулярно, могла быть только одна – «из уважения к царю».
Иными словами, когда перед походом к царю переодеваются в придворное платье – это чтобы не оскорбить царя демонстративным пренебрежением. А особая предаудиенционная стрижка – это знак почтения, в позитивном ключе. Не избежание пренебрежения, а демонстрация почтения: вполне могло бы сойти и так, но хочется показать старание. Нюанс.
В комментарии Раши (как мы его поняли) можно усмотреть намек на определенный галахический аспект.
Йосеф, если не отвлекаться на мелочи, вышел из тюрьмы не сны разгадывать (хотя и это пришлось сделать), а почти прямиком на царствие. Как сказано «Ибо тот из темницы выйдет царствовать» (Каэлет, 4:14). а царь, согласно нашим еврейским законам, бреет голову ежедневно (см., например, ВТ, Сангедрин, 22б) и, естественно, облачается в царские одеяния.
На это и намекает Раши, когда пишет, что Йосеф стригся «из уважения к царю». Только имеется в виду уважение не к фараону, а к себе в неотвратимом будущем качестве. Требовать царские одеяния до распоряжения фараона было, понятное дело, рано. Поэтому то переодевание было не «из уважения к царству», а чисто чтобы принять человеческий вид. Постричься же «по-царски» никто ему не мешал. Ибо поди пойми, зачем он стрижется, улови подтекст. Вот и думали, что Йосеф стрижется из уважения к царствованию фараона. А он с фигой в кармане стригся на собственное царствование.
В свете вышесказанного становится лучше понятен внутренний (духовный) смысл сказанного нашими мудрецами (ВТ, Рош Ашана, 10б): «В Рош Ашана вышел Йосеф из тюрьмы».
Как известно, источником существования мироздания является не само сущностное Б-жественное начало, а лишь его атрибут царственности, который каждый Рош Ашана проявляется на принципиально новом духовном уровне и по новому дает жизненность творению. О чем сказано: «Г-сподь – Царь, величием облекся Он» (Теилим, 93:1). То есть, уровень раскрытия божественного, обозначаемый именем «Г-сподь», чтобы стать источником мироздания, должен трансформироваться до уровня «Царь».
А облачения – это уже про то, как практически проявляется Б-жественный атрибут царствования. Внешне. И нужно это, как объясняет учение хасидизма, для того, чтобы недоступный восприятию мира божественный свет «облачался» в воспринимаемые миром формы.
Первый раз вся эта история (первый Рош Ашана) произошла, как известно, на шестой день Творения. В день рождения, условно говоря, Адама. И с тех пор каждый год, в ночь Рош Ашана, прошлогодний свет атрибута царственности оставляет этот мир. А на протяжении дня Рош Ашана благодаря молитвам и вообще подобающему поведению сынов Израиля нам удается до сих пор, и дай Б-г, чтобы и дальше, привлечь в наш мир раскрытие атрибута царственности на новом, более высоком, чем в прошлом году, уровне.
Какое отношение все это имеет к тому, что в один из Рош Ашана Йосеф «остригся и переменил одежды свои»? Чтобы ответить на этот вопрос, придется сказать два слова о духовном смысле такой формы материи, как волосы.
В Торе мы находим очень двойственное отношение к волосам. Волосы назиров, например, святы: «Свят будет, расти будет свободно головной волос его» (Бемидбар, 6:5). А вот, например, волосы замужней женщины следует прятать так, чтобы ни волоска не было видно. И нельзя молиться рядом с женщиной, пока все ее волосы не прикрыты.
Дело тут в том, что есть, условно говоря, «мужской аспект» духовного прообраза волос в высших мирах, и есть «женский аспект». Мужской является, на самом деле, источником существования всего сущего. Тем фильтром, проходя через который, Б-жественный свет из невоспринимаемого миром становится кое-как воспринимаемым. «Женский аспект» же является невольным, в некотором смысле, источником жизненности для стороны, обратной святости.
Иными словами, «мужской аспект» питает только то и тех, кто этого «заслуживает», соответствуя своим поведением Б-жьей воле. А «женский» – кого попало. Независимо ни от чего.
Источником «мужского аспекта» является сущностный «Бесконечный свет», поэтому прямым результатом его проявления (в трансформированном виде) становится раскрытие святости. На материальном уровне он проявляется в волосах назира, мужской бороде, пейсах и т. п.
Источником же «женского начала» является вышеупомянутый атрибут Б-жественности, форма проявления Б-жественного, непосредственно предшествующая сотворению миров и являющаяся их источником. Тут Б-жественный свет уже сжат и трансформирован настолько, что дальнейшая трансформация делает его доступным для восприятия стороной, обратной святости и принадлежащим этой стороне субъектам и объектам.
Важно понимать: «мужской аспект духовного прообраза волос» – это истинный источник существования мироздания, но невидимый и неощутимый. А вот «женский аспект» – результат преобразования этого недоступного восприятия света в доступный. Подобно тому, как, скажем, истинным источником новой жизни является заронивший семя отец. Но ребенок родится только в случае, если оно разовьется в материнском лоне.
Чтобы царственность (непосредственный источник творения) могла проявиться, необходимы два момента: удаление волос (символизирующее исключение из картинки уровня, принципиально недоступного восприятию) и облачение в царские одежды (символизирующее обретение форм раскрытия атрибута божественности в нашем мире).
Итак, последовательность: устранение волос, затем – облачение в одеяния (как форма проявления царственности).
Когда Раши пишет, что Йосеф остригся «из уважения к царю», он имеет в виду, что дабы проявилось «царское достоинство» («уважение к царю») ему должна предшествовать стрижка, удаление «мужского аспекта духовного прообраза волос».
В переводе на простой язык это значит, что евреи – единственное явление, которое может, пусть с натяжкой, именоваться реальностью. И своим служением Всевышнему, в первую очередь – изучением Торы и исполнением заповедей, евреи делают реальным и обеспечивают приток Б-жественной жизненности ко всей остальной «реальности». Ко всему остальному мирозданию.
А что же можно сказать о братьях Йосефа?
Несложно заметить принципиальное различие между Йосефом и его братьями: те целиком сосредоточились на пастушестве, в отличие от Йосефа, который предпочел большую политику и глобальную экономику (не пренебрегая и мелкими, но очень продуктивными гешефтами).
Дело в том, что братья Йосефа, как истинные мудрецы и праведники, боялись этого мира и не любили его. Поэтому для них идеальной была жизнь подальше от людей и от мирских занятий, требующих интеллектуальных усилий. Скотоводство в этом отношении – идеальное занятие. Не верите – спросите бедуинов.
Конечно, братья Йосефа понимали, что Всевышний ожидает от людей служения именно в этом мире, посредством интеракции с этим миром. Поэтому их отшельничество было не полным, но максимально возможным.
У Йосефа же понимание и принятие Б-жественной воли привело к тому, что он не просто «принял» Б-жью волю, а полностью подчинил себя ей. Настолько, что желание Всевышнего, чтобы мы повлияли на мир, стало его собственным. И он отдался этой миссии без остатка. В итоге он обрел царскую власть над центром тогдашнего однополярного мира («И он поставил его над всей землею»).
А что значит «царствование»? Контроль. Братья Йосефа сторонились мирского из опасения, что оно отвлечет их от духовного, помешает служению. Йосеф же воцарился над материальным: подчинил его себе настолько, что оно никак не могло помешать ему в его служении. Наоборот, оно придало ему полноту и совершенство безупречного соответствия божьей воле.
Более того, Йосефу удалось не только сохранить и преумножить полноту своей праведности, оправдать ожидания отца, спасти семью, заложить основы будущего Избавления, но и повлиять на весь Египет и на весь мир!
И, разумеется, Тора подчеркивает, что воцарению Йосефа предшествовало «и остригся». Первым делом Йосеф «перекрыл» миру доступ к высшим уровням свой души. И лишь затем проявил царственность и облекся (на низших уровнях, включая самый низкий из возможных – материальный) в царские одеяния. Подобно тому, как это происходит с проявлением Б-жественного атрибута царственности в этом мире в целом.
Вот-вот должен прийти Машиах. Царь. Олицетворение того самого атрибута царственности. Причем в принципиально новой ипостаси. Лучше даже не пытаться объяснить. Сами все увидите.
(Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, «Ликутей сихот» т. 35, стр. 176-180.)
<strong «=»»>Источник: ru.chabad.org
