В Сефер а-Канэ, в главе, повествующей о разрешении обетов, приводится довольно сложное описание сущности клятв и обетов и затрагивается тема разрешения обетов. Сразу скажу, что автор к разрешению обетов в наше время относится отрицательно:
אבל בזמן הגלות אין להתיר לא נדר ולא שבועה אלא יקיים
Но во время изгнания не разрешается (не отменяется) ни обет, ни клятва, а только пусть (человек её) исполнит.
В принципе, существует три способа отменить обет:
- человек, давший обет, обращается к талмид хахаму и тот, после исследования всех обстоятельств, при которых дан обет, делает разрешение;
- замужняя женщина может обратиться за разрешением к своему мужу, а незамужняя — к отцу;
- человек может обратиться к трем соблюдающим евреям и попросить их о разрешении от обета.
Так вот, прочитав всё это, у меня появилось четкое ощущение, что автор данной книги полагает, что обет или клятва — это событие, создающее дисбаланс в мире. И существует всего лишь два способа восстановить этот баланс — либо исполнить обет, либо его отменить. Однако, для отмены требуется некая поддержка свыше. Так, подвергая критике процедуру разрешения обетов (о которой я скажу далее), автор говорит о недействительности этой процедуры такими словами:
אין הסכמת העליונים בהיתרים הללו
Нет высшей поддержки на разрешения эти.
Соответственно, мы можем заключить, что бывают случаи, когда высшая поддержка всё-таки себя проявляет. Чтобы понять, что это за случаи, воспользуемся методом «от противного» и посмотрим, какой случай разрешения от обета не имеет поддержки свыше:
וראה עמי הארצות מה עושים קופצים ונשבעים ואח»כ מבקשים מהרבנים הגדולים בעלי הזקן וגם הבטן שבע תועבות בלבם, ואומר לו ר’ אדוני אירע לי מקרה ונשבעתי או נדרתי והתר לי וכשמעו שקראו רבי ואדון מתגאה בזקנו וקורא עוד ומתיר לו
И видим невежд, которые вскакивают и клянутся, а после этого ищут больших рабоним с (большой) бородой и с таким же брюхом, с мерзостью в сердце, и говорят им: «Учитель и господин мой! Случай произошел со мной и поклялся я или дал обет, и разреши мне (это)». И когда слышит, что называют его равом и господином, исполняется гордости за бороду свою, и (просящий) называет (его господином) еще раз и разрешает его (от обета).
Вот такой случай не имеет поддержки свыше и такое разрешение от обета недействительно, если было получено:
ולא יתיר כי התרתו אינו כלום ועובר על שבועתו ועל נדרו
И не будет разрешен (от обета), потому что нет тут никакого (разрешения) и (полагающийся на это разрешение) преступит клятву свою или обет.
Отношение автора к принятию на себя клятв и сопутствующему этому процессу разрешения характеризует нарисованная им модель: невежда клянётся,гордец разрешает клятву. Причем, невежду характеризует импульсивность, опрометчивость и безответственность, а гордеца (помимо бороды и живота) тщеславие и что-то скверное на сердце.
В итоге имеем, что просящий разрешение от обета должен иметь веские основания для его разрешения, а разрешающий не должен быть падок на лесть, как минимум. Кроме того, высокие духовные качества тоже приветствуются.
По сути, автор в довольно резкой форме осудил разрешение от обетов, когда невежда находит некоего человека, считаемого мудрецом, но не имеющего поддержки свыше Однако, вариант, когда разрешают обет три простых человека, остался вне рассмотрения и тут мы можем лишь предполагать. На первый взгляд, можно подумать, что отмена обетов тремя простыми евреями в наши дни — еще хуже, чем случай с гордецом. Однако, с другой стороны, гордости у простых людей поменьше (ни бороды, ни живота, т.е. солидного вида они могут быть и лишены), да и учителем и господином их не назовут.
