Одна из самых героических страниц пра-еврейской истории — это возвращение Дины в семью (уже в качестве невестки) и т. д. Как сказано «И было на третий день, когда они были больны: и взяли два сына Яакова, Шимон и Леви, братья Дины, каждый свой меч, и напали они на город уверенно и убили весь мужской пол» (Берешит, 34:25).(«Братья Дины» уже не с формальной точки зрения — став рабыней, Дина перестала быть чьей-либо сестрой, она стала собственностью — а в том смысле, что пошли на самопожертвование ради ее спасения. Поступили чистапабрацки. И подчеркивается, что ради нее, а не ради поддержания репутации хамулы. По крайней мере, в первую очередь.)
Спрашивается: а почему Шимон и Леви, а не старший — Реувен?
Не вызывает сомнений, что и Дину он любил не меньше младших братьев. И о чести семьи заботился не меньше. И, наверняка, предпочел бы передавить шхемцев сам, не перекладывая эту малоприятную обязанность на младших братьев, известных своей неспортивностью ( «в нашем Талмуде Бавли находим, что слабыми были те, чьи имена Моше повторил(благословляя), а Йосеф привел к Паро”). Правда, и Реувен был в числе представленных Паро (Реувен, Шимон, Леви, Иссахар и Биньямин), но он СТАРШИЙ. Как сказано в одной из лучших комедий всех времен и народов: «Почему всегда Варлам????».
Ребе перечисляет, причины по которым не Реувен, в следующей последовательности (от более важного, к менее):
Во-первых, Реувен был папиным мальчиком. А резать раненых — не по-яковски. Как свидетельствует из соответствующего комментария Раши: «[Шимон и Леви] Были его сыновьями, но несмотря на это Шимон и Леви вели себя как остальные люди, не бывшие его сыновьями [ТОЛЬКО] потому что совета у него не просили». (А Реувен, очевидно, спросил, получил отрицательный ответ и затих).
Во-вторых, Реувен был маминым мальчиком — нежным, мягким и чувствительным. Как сказано у Раши на Берешит, 29:32: «[и нарекла ему имя Рeувен]. Наши мудрецы разъясняли: Она сказала: «Видите («Реу») разницу между («вейн») моим сыном и сыном моего свекра! Тот продал первородство Яакову [а потом хотел убить его]. Этот же [мой сын первородства] Йосефу не продал, но не оспаривал его [права получить двойную долю из отцовского наследства, как положено первенцу]. Но мало того, что не оспаривал, это он хотел вытащить его из ямы [куда Йосефа бросили братья]».
В-третьих, Реувен был Б-жьим человеком (см. Раши на Берешит, 30:14 и 37:29. Сами, сами, своими гугликами).
В-четвертых, в патриархальных домах, когда все дома, за отцом ухаживает старший сын. (И только когда сыновья на выпасе или т. п., ухаживают посменно и т. д., см. Раши на Берешит, 37:29). У Реувена, банально, не было времени на обстоятельную резню. А не обстоятельная — деньги на ветер. (Кстати, в свете данного пункта, обращение Ицхака к Эйсаву на предмет подачи дичи, которая жареная и не убежит, может рассматриваться как свидетельство того, что Ицхак продолжал воспринимать Эйсава как старшего. А Яаков оправдывал себя сидением над дедовскими майморим в бейт-мидраше и т. д., см. Раши на Берешит, 25:27).
Что касается того, как могли Шимон и Леви поднять руку на обрезавшихся во имя (являющегося аналогом полного грехостирающего перерождения) гиюра, не хотелось бы все сводить к техническому моменту: обрезаться обрезались, но еще не совершили омовение в микве (кстати, это объяснило бы почему только мужчин перебили: женщины то поокунались). Дело в том, что шхемцы обрезались, окунулись, истекая кровью, чтобы уже было и тут же вернулись к идолопоклонству. И их военно-полевой гиюр БЫЛ ПРИЗНАН НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫМ! Со всеми вытекающими последствиями.
Короче, берегите старших братьев. (И не гиюрьте чохом.)
