​«ЛАГ БА-ОМЕР» — веселый праздник. Его отмечают 18 ияра (в этом году – 3 мая). Но все по порядку. Сначала разберемся с названием. В иврите буквы имеют числовое значение: Ламед – 30, Гимл – 3, а вместе «ЛАГ» – 33. Теперь осталось выяснить, что такое «Ба-омер». «Ба» – это предлог «в», а «омер» – это сноп.

​История эта — об одном раве, у которого не было детей.
И вот на старости лет у раввина родился сын. Весть эту он воспринял с радостью и считал ее знамением небес, которое подтверждало, что выбранный им путь не останется без продолжателя…

Даже не знаю, что вам рассказать… Есть одна история, на основе которой уже написано несколько рассказов, но я был ее непосредственным свидетелем и потому знаю, что писатели ее несколько укорачивают.
Так вот, расскажу вам все так, как было на самом деле…

​О рабби Шмелке Галеви из Никельсбурге, великом знатоке Торы и праведнике, исполнявшем все заповеди с величайшим трепетом и старанием, рассказывают следующую историю…

​Жил во времена Ари один простой человек из бывших маранов (мараны — это беженцы из Испании, которые не имели возможности учить Тору и вообще слабо знали еврейские законы). Из выступления одного раввина стало ему известно о том, что в Храме постоянно были двенадцать свежих хлебов, которые раскладывали на золотом столе, стоявшим перед Вс-вышним…

Рассказ из новой книги Меира Левина «Счеты жизни и смерти»
…А может, почти невозможно быть праведником, если все знают, что ты праведник.…И мысль о чудотворце запала в мою душу. Одной из целей моего приезда в Иерусалим было разыскать рава Ицхака Зильбера, чтобы он научил меня жить…

У края поля стояли Любовь и Разлука и любовались молодой парой. Разлука говорит Любви: «Спорим, я их разлучу?!». Любовь отвечает: «Погоди, дай я сделаю к ним всего один подход…».

Очередная поучительная история от Якова Пинтосевича — на этот раз о том, как опасно бывает порицать и осуждать чужие поступки, не зная всей картины событий…

Фрагмент из программы «Музыка еврейской души»
История о еврейской маме.
С участием оркестра «Еврейский джаз» композитора Златы Раздолиной.

​Случилось это лет десять назад в Нью-Йорке, в Бруклине. Весь день валил снег. К вечеру небо расчистилось, показались звезды. Ударил мороз. Был восьмой день Хануки, у нас на подоконнике стоял серебряный ханукальный подсвечник, в котором горели все восемь свечей. Он отражался в оконном стекле…

Лучи солнца, прорвавшись сквозь редкие облака, ​​словно прощались​ с верхушками холмов, а из-под камней потянулись длинные тени, опуская в ущелье долгожданную прохладу. Одинокий дым ровным столбом поднимался над лагерем. Ишай смотрел на него, ​​вспоминая дым жертвоприношений​ над Храмовой горой…