В Талмуде (см., например, Сота, 22б) сказано, что период созревания раввина занимает сорок лет. (Термин «созревание» используется в данном контексте несколько вольно, но если я сейчас начну объяснять, о чем на самом деле идет речь – никогда не закончу. Под раввином, в данном случае, подразумевается не администратор-медийное лицо-проповедник-собутыльник общины. И даже не обладатель заветного диплома-смихи. А человек, реально получивший формальное и, главное, неформальное право играть на безбрежном поле еврейского религиозного законодательства. И его постановления действительно имеют силу закона и т. д.)

Раши, в своем комментарии к Талмуду, пишет, что имеется в виду паспортный возраст: человек, которому исполнилось сорок, если он еще при этом еще и талмид хахам, и стажировался у лучших, и умен, и прозорлив, и с чувством юмора у него все в порядке, и репутация безупречная, и тесть – очень большой во всех смыслах слова раввин и т.д., и т. д., и т. д. – может, если захочет, уже подумать и о раввинской карьере. Возраст подходящий.

Это – по мнению Раши. Но вот Тосафот (которые внуки и внучатые племянники Раши) с дедушкой не согласны. Они считают, что сорок лет в данном случае – это не сорок лет жизни, а сорок лет учебы! Нужно сорок лет учиться, чтобы, если все срастется, выучиться в результате на раввина.

И ссылаются они, при этом, на слова главы Торы «Ки таво» (29:3): «И не дал вам Г-сподь сердца, чтобы сознавать, и глаз, чтобы видеть, и ушей, чтобы слышать, до сего дня». «Сей день» – это у них было сорок лет спустя после получения Торы. Т.е. сорок лет взяло у поколения Пустыни, чтобы постичь услышанное на Синае. И не потому что они такие тупые, упаси Б-г, или так плохо учились. А потому что столько занимает по-настоящему разобраться в предмете – сорок лет.

Раши, судя по всему, исходит из сказанного в «Пиркей авот» (5:21): «В сорок лет – зрелость ума». И там из контекста совершенно очевидно, что речь о возрасте, а не о каком-либо еще сроке.

Но Тосафот тоже есть на кого сослаться! В трактате Авода Зара (5б) сказано прямым текстом: «Пока не прошло сорок лет, ученик до конца не понимает смысл полученного от учителя…» (И Раши там, в комментарии, добавляет: «Поэтому, пока не прошло сорок лет (с момента дарования Торы), Моше народу не намекал (что пора уже начать соображать)»).

Спрашивается: как Раши объяснит, почему в комментарии к трактату Сота он за красных, а в комментарии к трактату Авода Зара – за белых. И встречный вопрос баалей Тосафот: что будем делать с мишной в Авот?

Маѓарша напоминает баалей Тосафот, что Тору получали (и учили ее следующие сорок лет) люди разного возраста. Так что к моменту разговора, цитируемого в «Ки таво», многие из тех, к кому обращался Моше, учили Тору меньше, чем сорок лет. А только лет тридцать пять – тридцать шесть. А многие из тех, кто учил ее все сорок лет, уже лежали в земле.

Т.о. становится понятным, что, когда в комментарии на «Пиркей авот», приписываемом Раши, говорится: «И не дал вам Г-сподь сердца, чтобы сознавать, и глаз, чтобы видеть, и ушей, чтобы слышать, до сего дня» – из этого следует, что «пока не прошло сорок лет, ученик до конца не понимает смысл полученного от учителя», – то имеются в виду сорок лет от рождения.

Но тогда становится непонятным другое. Сказано (Дварим, 29:1): «И призвал Моше весь Израиль, и сказал им…» Значит призвал всех. Но если принять позицию Раши, то получается, что пришло время для разговора только с родившимися в год Исхода и Дарования Торы. С сорокалетними. А с теми, кто старше, нужно было говорить уже в предыдущие годы. А тех, кто не дорос до сорока – не созывать вообще. Но вот же ж: «И призвал Моше весь Израиль». И всему Израилю говорит: «И не дал вам Г-сподь сердца, чтобы сознавать,.. до сего дня».

Ну и еще раз напомним: в комментарии к трактату Авода Зара Раши утверждает то же самое, что и Тосафот, которые вроде бы как спорят с ним (цитируя, фактически, его же!) в комментарии к Соте.

Более того, он включает (в своем предыдущем комментарии на Авода Зара, 5б) Моше в число тех, о ком говорится в обращении. А Моше на тот момент было 120 лет. Это, примерно, три раза по сорок. Почему же он не удостоился «сердца, чтобы сознавать» за восемьдесят лет до событий описываемых в недельном разделе «Ки таво»? И ему, в числе прочих, адресовано: «И не дал вам Г-сподь сердца, чтобы сознавать…»?!

Судя по всему, два высказывания наших мудрецов («в сорок [лет] – зрелость ума» и «пока не прошло сорок лет ученик до конца не понимает смысл [полученного] от учителя») не только не противоречат друг другу. Но говорят о разных аспектах интеллектуальной зрелости.

В «Пиркей авот» речь идет о естественном ходе событий. Человек, будем откровенны и не будем рассказывать это его маме, рождается дурачком. И постепенно умнеет. Если все идет хорошо. Умнеет-умнеет, пока к сорока годам не достигает пика своего естественного интеллектуального развития. Далеко не всегда там есть чем хвастаться, но, как было сказано у классиков, «что выросло – то выросло».

А «пока не прошло сорок лет, ученик до конца не понимает смысл полученного от учителя» – это о том, как влияет на ученика сорок лет целенаправленного (направленного на постижение слов наставника) интеллектуального труда. И влияния на интеллект этого процесса. И вот об этом-то, похоже, и спорят Раши и баалей Тосафот (в комментариях к Соте).

По мнению Раши, годным к получению раввинских полномочий человека делает обретением им (по достижении сорокалетнего возраста) полноты расцвета интеллектуальных способностей. И в частности, способности верно интерпретировать слова его учителей и на их основании делать обоснованные самостоятельные выводы и т.д. Понятно, что этого достаточно только в случае, если соответствующие профессиональные знания соискателем получены в полном объеме. И заминка только с тем, насколько мы можем полагаться на то, что он их правильно применит. На сорокалетнего, считает Раши, можно уже полагаться и в этом вопросе.

А баалей Тосафот (молодежь, как всегда, радикальнее своих стариков) требуют от будущего раввина для начала достичь уровня его учителей. А на это требуется, как минимум, сорок лет даже не учебы вообще, а изучения, конкретно, выученного за сорок лет до того. (Это требование перекликается, в частности, со словами Рамбама в начале четвертой главы законов Санѓедрина, о том, что рукоположение на раввинствование подразумевает полномасштабное преемствование: ученик признается «равновеликим» своему наставнику и предшественнику. Не меньше.) И тут одной способностью понять слова наставника не обойдешься. Нужно готовое понимание во всей полноте.

Теперь становится понятным, почему Раши (в комментарии к Соте) ничуть не смущается тем, о чем говорится в Аводе Заре. Это же две большие разницы: право на раввинские погоны («талмид хахам» в полном смысле этого слова) и полнота понимания слов учителя («хасид» в полном смысле этого слова). И подобным образом понятно, почему позиция Тосафот никак не противоречит сказанному в Авот: они не о том! Не о возрасте, в котором человек, наконец, перестает умнеть. А о сроках, требуемых для переваривания качественной интеллектуальной пищи.

Вроде бы все так. Если бы мы не заглядывали в легендарный «Махзор Витри» (источник чуть ли не всех ашкеназских обычаев). Потому что там, в комментарии на «Пиркей Авот», «пока не прошло сорок лет, ученик до конца не понимает смысл полученного от учителя» приводится именно в рамках комментария к утверждению, что «в сорок лет – зрелость ума». И в подтверждение приводятся слова главы «Ки таво»: «И не дал вам Г-сподь сердца, чтобы сознавать… до сего дня». Короче говоря, все, что мы так аккуратно разводили по разным углам – все в одну кучу. (Кстати, если кто помнит, то же самое делается в приписываемом Раши комментарии на Авот, который мы упоминали выше).

Чтобы разобраться, придется задуматься о том, как правильно понимать слова «пока не прошло сорок лет, ученик до конца не понимает смысл [полученного] от учителя».

Любой, кто хоть раз преподавал хоть что-нибудь, знает, что способности у учеников разные. То, что один понял еще до того, как ты открыл рот, другой не поймет до гробовой доски (и не только учителя, но и своей собственной). Как же можно выставлять всем ученикам единые временные вешки на постижение слов учителя? Кому-то, наверняка, нужно гораздо меньше сорока лет. А кому-то и ста не хватит. И как бы это совершенно очевидно. Разве что какая-то мистика, связанная с числом сорок?

Очевидно, что речь идет о чем-то, не имеющем отношения ни к способностям ученика, ни к его прилежанию и вообще ни к каким индивидуальным качествам. Но о чем-то, что «само собой» происходит за сорок лет в правильно работающих мозгах приличного качества, не сожженых тяжелыми наркотиками и чтением советских газет до обеда.

Вспомним: в Торе сказано: «И не дал вам Г-сподь сердца и т.д.» Т.е. речь идет о чем, то что сыны Израиля (включая Моше!) могли получить только в дар от Г-спода. А своими силами не могли достичь уровня понимания слов Торы, о котором идет речь, никак.

Иными словами, Всевышний создал нас такими, что на то, чтобы до конца понять смысл узнанного, нам требуется, как минимум, сорок лет. Особо талантливым может потребоваться больше (гораздо больше – до бесконечности, включительно). Но за меньший срок не справиться никому. Ну, это как рожденный ползать летать не сможет. Рожденный додумываться за сорок лет – за тридцать девять не справится.

Дело в том, что процесс обучения состоит из двух частей. На явном («сознательном») уровне учитель передает ученику некую сумму разнообразных знаний и умений. Которые этот ученик, в зависимости от своих способностей и прочих характеристик, лучше или хуже усваивает в более или менее долгие сроки. Тут все индивидуально. Но есть еще один уровень. Подсознательный, не подсознательный – не в этом дело. Главное – учитель исподволь, зачастую совершенно непреднамеренно знакомит ученика со своим образом мышления. Связанным с огромным количеством факторов, включая корень души и другие непостижимые по сути штуки.

Сорок лет – это (минимальный) срок, который требуется ученику, чтобы понять душу учителя. Научиться думать как учитель. А значит, понимать слова учителя «правильно» в том смысле, что так, как понимал их сам учитель.

И об этом пишет Раши в своем комментарии (к Дварим 29:6): «Другое объяснение слов «и не дал вам Г-сподь сердца, чтобы понять»: пока не прошло сорок лет, ученик до конца не понимает смысл полученного от учителя. Поэтому Вездесущий не был строг с вами до сего дня, однако отныне и далее будет строг, и поэтому «соблюдайте слова завета этого и т. д.»».

На первый взгляд непонятно. Между стихами «И не дал вам Г-сподь сердца, чтобы сознавать» и «И пришли вы на это место», есть стих «И водил я вас сорок лет по пустыне, не ветшали ваши одежды на вас, обувь твоя не ветшала на твоей ноге; Хлеба вы не ели, вина и пьянящего не пили, чтобы вы познали, что Я Г-сподь – Б-г ваш.» Но сорок лет прошли пока только с момента дарования Торы. Зачем же упоминать в качестве аргумента более поздние события. Включая совсем недавние, типа войн с Огом и Сихоном?

И еще. Среди заповедей Торы многие были доведены до сведения евреев не сразу по даровании Торы, но гораздо позже. В том числе кое-какие из них – и совсем незадолго до событий, описываемых в главе «Ки таво». Почему же Всевышний грозится «отныне и далее быть строгим, и поэтому – «соблюдайте слова завета этого»». Весь завет, а не только те его части, которые были доведены до сведения народа сорок лет тому назад. Где справедливость?

А дело в том, что прошли сорок лет, которые требовались на то, чтобы, если не лениться, научиться понимать внутреннюю логику Торы («образ мышления учителя»), настолько, насколько творению доступно понимание мудрости Творца, само собой. И соответственно, это должно было дать им ключ к пониманию всего, что происходило с ними в дальнейшем, передано им в дальнейшем и т. д.

На самом деле, получается, что «в сорок лет – зрелость ума» и «пока не прошло сорок лет ученик до конца не понимает смысл полученного от учителя» – это примерно об одном и том же. Первое – о сорока годах, которые требуются человеку (вне зависимости от того, какие усилия он прилагает) на то, чтобы полностью развить свои умственные способности. Второе – о том, сколько ему требуется (опять же независимо от того, какие усилия он прилагает) на то, чтобы научиться думать как его учитель.

Вот еще что интересно. Всевышний (устами Моше) предваряет констатацию «И не дал вам Г-сподь сердца» напоминанием: «Великие испытания, какие видели твои глаза, те великие знамения и явления чудесные; И не дал вам Г-сподь сердца и т.д.». Испытания, знамения, чудеса… Допустим, дарование Торы – одно из них. Но речь, явно, идет и о других. Они тут причем? Какое отношение они могут иметь к способности сердца сознавать и т.д. Разве это нечто имеющее отношение к постижению «учителя» (Всевышнего, в данном случае)?

А разве нет! Разве святой Бешт не сказал, что все, с чем сталкивается человек, призвано научить его чему-то, касающемуся служения Всевышнему? Любое событие в нашей жизни, даже самое, на первый взгляд, незначительное – это урок. Урок Торы.

И каждый из этих уроков требует своих сорока лет обдумывания!

Правда, вот-вот должен прийти Машиах и закончатся наши сорок сороков: все станет настолько понятным, что процесс постижения превратится из тяжкого труда в изысканное развлечение (в самом лучшем смысле этого слова). Но до тех пор – не расслабляться. По крайней мере не давать расслабляться мозгу. Остальным частям тела – по мере надобности. А мозг должен работать.

(Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, «Ликутей сихот» т. 34, стр. 160-166.)