Рассказывают, что был среди хасидов р.Зуси состоятельный торговец тканями. Очень предприимчивый был товарищ: организовал, фактически с нуля, и производство (в нескольких странах!) и сбыт. Торговал со всей Европой. И при этом — ученый, без преувеличения (не будем разбрасываться титулами), набожный (в те времена в хасиды еще другие не шли) еврей. Который, в свободное время, не шил, а делал нуждающимся в этом обрезания. Безвозмездно. Вот такой замечательный человек.
Каждый год этот замечательный человек ездил на ярмарку в Лейпциг. На это дело была завязана очень значительная часть его бизнеса. Именно там он сбывал большую часть своей продукции. Там встречался со своими контр-агентами, банкирами и много еще с кем. И каждый год он получал от р.Зуси благословение на поездку.
С годами замечательный человек, подсознательно, начал относиться к этому благословению…нет, ну, не как к формальности, не дай Б-г! Но как к чему-то само собой разумеющемуся. Сначала завершал все приготовления и только затем шел за благословением к ребе.
Можно попробовать представить себе, каким было потрясение замечательного человека, когда однажды р.Зуся на просьбу дать благословение на поездку в Лейпциг ответил категорическим и экспрессивным отказом. Мало того, сопроводил отказ своим ребским запретом ехать.
Замечательный человек растерялся. С одной стороны, ребе сказал — хасид сделал. С другой стороны, лейпцигская ярмарка — это лейпцигская ярмарка. Она даже не на год вперед все определяет. А на долгие года.
Конечно, чистая и непоколебимая вера в слова праведника и твердое упование на милость Творца — это прекрасно. Но и деньги, товарищи, еще никто не отменял. От каждого по способностям, каждому по труду в его наличных деньгах, как говаривал классик. Короче говоря, сломался замечательный человек и пошел к р.Зусе переспрашивать. Вдруг что-то изменилось в раскладе?
Но р.Зуся завернул его и в тот раз. И в следующий тоже.
Отчаяние замечательного человека было столь велико, что, конечно не сразу, но в течение нескольких дней, он позволил домочадцам уговорить себя поехать в Лежайск и попробовать получить благословение на поездку у р.Элимелеха. Вот настолько ему было нужно в Лейпциг.
Нужно отдать ему должное, р.Элимелеху он все рассказал как на духу. B том числе и про то, сколько раз и в каких выражениях р.Зуся высказал свое мнение по поводу предмета разговора.
Подумал р.Элимелех немного и говорит:
— Р.Зуся, безусловно, знает о чем он говорит. Но р.Зуся видит только до реки. Включительно. А Мелех смотрит дальше. И Мелех говорит: езжай. И с Б-жьей помощью, преуспеешь Сверх всякого ожидания преуспеешь.
Очень обрадовался замечательный человек такому ответу. Аменькнул и поскорей к двери. Как чувствовал, что разговор еще не закончен и последует продолжение.
Р. Элимелех перехватил его уже у самой двери:
— Вы ведь обрезания делаете? Вам, думается, стоит знать, что есть поразительное средство, чтобы остановить кровотечение, если никакие другие средства не помогают: посыпать рану пеплом мыша или жабы.
И р.Элимелех объяснил как именно заготавливать пепел и еще кое-какие нюансы, делающие средство столь действенным.
Поблагодарил озадаченный замечательный человек р.Элимелеха за совет. А себе пожелал, чтобы тот ему никогда не пригодился. И до дому.
Дома ждало самое сложное: объяснение с р.Зусей.
Впрочем, на деле, все прошло, как по маслу. Услышав о том, что р.Элимелех поездку одобрил, р.Зуся тут же согласился с тем, что его брату виднее и, безусловно, следует принять его благословение и ехать.
А затем была река. Переправа. Неожиданная и неслыханная в тех местах буря. Перевернувшийся паром. Множество погибших. Не говоря уже об остальных потерях.
Но замечательный человек, каким-то чудом, выжил. Выплыл. Выбрался на берег.
У него даже хватило сил на поиски людей. Иначе замерз бы насмерть. Но нет. Заметил (буря то продолжалась!) огоньки. Вышел на них. И постучался в первый же дом, на косяке двери которого увидел мезузу.
Владельцем дома оказался один очень-очень-очень богатый, но при этом исключительно приятный еврей. Который не поленился открыть на стук, несмотря на погоду и неурочный час. С первого взгляда вошел в положение стоящего перед ним человека и предоставил тому свое гостеприимство.
Замечательный человек приходил в себя несколько дней. На протяжение которых хозяин дома регулярно навещал его и окружал всяческой заботой и вниманием.
Люди одного круга, одного склада, одного возраста и т. д. они очень легко и быстро сдружились. Замечательный человек рассказал новому другу о произошедшем с ним. От финансовой помощи категорически отказался: не в его это привычках. И продолжил рассказ.
А когда упомянул, что делает обрезания, хозяин дома помрачнел. И, после долгих расспросов, признался, что у него трое необрезанных детей. А до них было еще двое истекших кровью после обрезания. Он обет дал, что половину своего огромного состояния отдаст тому, кто сможет сделать его сыновьям обрезание, сохранив им жизнь. И всем, кому мог, делал соответствующее предложение. Но никто не решился согласиться.
И тут замечательный человек понял, что пришло время делать свой ход.
Слава Б-гу, хозяин дома не был параноиком. И своей интуиции и умению разбираться в людях доверял. Плюс, на всякий случай, пригласил на церемонию самых лучших врачей того времени (в Центральной Европе, по крайней мере).
Но все прошло, как обещал замечательный человек: немного секретного ингредиента на место обрезания и кровь остановилась, как Солнце над Гивоном.
Половина состояния счастливого отца трех обрезанных детей оказалась прям монтекристовского масштаба. На ткани замечательный человек таких денег за три жизни не заработал бы.
По дороге домой, он, естественно, заехал в Лежайск, поблагодарить р.Элимелеха за благословение. И удостоился разъяснений.
Р.Элимелех объяснил ему, что, на самом деле, конечно, и р.Зуся видел все не только до реки но и далее. Просто, он, р.Зуся, по своей мягкости, всегда считал, что, если есть возможность этого избежать, нечего подвергать еврея суровым испытаниям. Не стоит оно того. А р.Элимелех как раз полагал, что еще как стоит. И оба, два, были правы.
