Уроки Гмары на неделю (14 – 20 мая):

Рашбом на слова: «Некоторые читают…»
«Откуда мы знаем, что муж не наследует «то, что могло бы стать его», как то, что «уже его»?»
Кто такой свидетель и что может сделать свидетельство некошерным?
«Даже Предводитель Израиля…»
Кто наследует первым – дедушка или дядя?
Выходит, право на удел в Эрец Исраэль имеют не все евреи?
«Из-за несовершеннолетних детей»

Интересные места в Геморе
Даф а-йойми, 15 мая 2017
Бово Басро, лист 113а.

«Откуда мы знаем, что муж не наследует «то, что могло бы стать его», как то, что «уже его»?» — Тойсфойс на эту тему.

Идея, собственно, простая. Есть такая линия наследования: от отца жены к жене, а от нее к её сыну или мужу. Если все происходит штатно, то есть отец умер, жена получила наследство, а потом сама умерла, и получил муж или сын – собственно, вопроса и нет, так оно и происходит. А вот если отец еще жив, а жена уже умерла, — что теперь? В других Геморах и в этой же Геморе через пару страниц это будет называться йойреш бе-кевер, «наследует в могиле». Кто-то умерший получает как бы, лежа в могиле, наследство и передает его дальше. А в нашей Геморе это называется роуй, то есть то, что должно было бы перейти к следующему мужчине, если бы была жива жена или мать, но не перешло пока что, потому что она уже мертва, а отец ее на этот момент был еще жив. Что теперь делать?

ОК? Наследие ее отца либо переходит к мужу или сыну через умершую жену или мать, как будто она еще жива, или не переходит – мы говорим, что она уже умерла, поэтому эта линия оборвалась. Как же на самом деле?

Гемора с этим разбирается, но интересует её, на самом деле, только один вариант: если мужчина, который должен унаследовать после этой женщины, не сын, а муж. Только в отношении мужа есть вопрос. В отношении внука, то есть сына той женщины, которая получает наследство от своего отца, то есть в отношении мальчика, который получает наследство от дедушки, никакого вопроса нет. И поясняет Рашбом – и, с Б-жьей помощью, мы увидим это в Мишне довольно скоро, — что внук наследует, если нет сыновей, не через умершую мать, а автоматически, как сын, — это выводится прямо из стихов. А вот насчет мужа – опять же из стихов Гемора видит, что он не наследует.

И Тойсфойс задает такой вопрос, замечает такой парадокс. Мы видим закон Торы, по которому, если отец и сын живы, а жена или мать умерла, то, перескакивая через нее, наследует не муж, а сын. Муж умершей женщины в этом случае ничего не получает. Элозор а-коэн, сын Ааройна-а-коэна из Хумаша, да? – по одной из версий в Рашбоме был настолько этим потрясен, что даже судился с Пинхосом, своим сыном, за такое наследство жены и проиграл.

Получается, что у сына преимущественное право на наследство женщины, правильно? Почему же в таком случае, если жена уже получила наследство, а потом умерла, ей наследует муж, а не сын? Нам ведь это тоже хорошо известно, это тоже заведомо так! Как же такое может быть?

Для ответа Тойсфойс задает такой вопрос. С какой стороны, интересно, муж вообще родственник жены? Он ведь не кровный родственник, правильно? «Свёкор был белогорячий, но ведь свёкор не родня!». И как же он наследует?

Ответ такой. О муже сказано шеэйр. А это буквально означает вовсе не кровную близость, а просто «плоть», ОК? Слово шеэйр значит плоть, мясо. Муж и жена считаются одним телом, говорит Тойсфойс, и он ее наследует не потому, что он родственник, а потому, что они одно. Это как будто вообще не переход владения, оно там же и остается. А вот если жены уже нет, если мы говорим именно о механизме наследования от других родственников через жену, — здесь сын имеет преимущество.

И, в общем, многие законы Торы, типа обязанности почитать жену больше, чем самого себя, одевать ее дороже, чем себя, и так далее, имеют основу, видимо, именно в этом.